Ученые и национально ориентированный бизнес требуют новой экономической политики для РоссииОТ РЕДАКЦИИ. Случилось странное. Отечественные СМИ от чего-то не смогли выдать в эфир сколь-нибудь адекватный обзор такого редкого по содержательности события как Московский экономический форум. Вместо широкого цитирования и обсуждения экспертных оценок и рекомендаций, лишь тихо прошелестели пара фраз от организаторов и VIPов. Телеканалы, хоть и прислали несколько съемочных групп, но никаких заметных репортажей из снятого не сложилось. Версий две. Либо наши медиа утрачивают профессиональную способность распознавать значимые темы в мутномпотоке «новостей», либо за этим красноречивым молчанием мы наблюдаем «перепуг», исходящий явно не от самих медийщиков (им обычно до лампочки), а от неких влиятельных «коллегий», для которых представленная форумом программная аналитика несет реальную опасность. И, коль скоро форум был экономическим, мы можем судить о том, насколько либерально действуют сторонники либеральной экономической модели, используя свой остаточный вес в общении с «независимыми» информационными ресурсами. Выше этих «влияний» оказался еженедельный журнал «Однако», по согласованию с которым мы повторяем здесь обзорную статью (из №11 (160)) о форуме.
Маринэ Восканян
В столице прошел Московский экономический форум (МЭФ), собравший на площадке МГУ им. М. В. Ломоносова полторы тысячи участников, в том числе известных ученых, политиков, бизнесменов и экспертов из России и зарубежных стран. Всех их объединило одно — уверенность в существовании стратегий, альтернативных нынешней
однобокой неолиберальной риторике как в мире, так и в России.
Миром правят идеи
У неолиберальной экономической модели в России всегда были противники. В течение двадцати постсоветских лет многие политики и экономисты, представители науки и культуры говорили об ущербности разрушающей и человека, и общество модели дикого капитализма в России. Поборники этой модели часто называют Россию тоталитарной страной. Однако если что-то и было эти два десятилетия в России диктатурой, то это была диктатура неолиберального дискурса. Все несогласные объявлялись маргиналами, необразованными и отставшими от жизни реваншистами, или попросту лузерами, не успевшими встроиться в новую среду живительной рыночной конкуренции. И неважно, был ли это университетский профессор, директор завода или политический деятель.
Мировой кризис сильно ослабил позиции рыночного фундаментализма во всем мире. И в России мы наблюдаем важный и интересный процесс, когда о тупиковости неолиберального пути говорят уже не только некие условные «патриотические силы», а вполне институционализированные представители серьезных научных учреждений, бизнес и предпринимательское сообщество, представители ведущих политических партий. Даже представители либерального лагеря сегодня все чаще констатируют факт неуспешности либерального реформирования страны, хотя и в терминах «допущенных ошибок», а не катастрофы.
Тот факт, что основными соорганизаторами МЭФ выступили МГУ, Институт экономики РАН и президент Промышленного союза «Новое Содру жество» предприниматель Константин Бабкин, позволяет сделать вывод, что академическое сообщество так же, как и национально ориентированный бизнес, открыто требует изменения экономической политики. И с каждым днем все сложнее списывать эти требования на очередные заклинания «замшелых реакционеров».
Форум собрал рекордное количество участников — почти втрое больше, чем планировали организаторы. В залах и аудиториях, где проходили секции и семинары, не хватало мест для всех желающих. Примечательно и то, что МЭФ объединил представителей весьма разной политической и мировоззренческой ориентации.
Обычно экономические фо ру мы посвящены проблемам инвестклимата, заключению сделок и в целом имеют бизнес-ори ента цию. Символично, что Московский экономический форум имеет принципиальное отличие. На Западе типичной чертой русского характера считается тяга к философствованиям и поискам каких-то метафизических оснований у простых, казалось бы, вещей. Вот и на МЭФ, будто в подтверждение, обсуждались не только и не столько конкретные экономические механизмы, сколько модели человека и общества, которые лежат в основе того или иного экономического решения. «Любые политики, сознательно или несознательно, руководствуются теми или иными идеями. Миром правят идеи. И мы хотим обменяться мнениями по мировоззренческим основам экономики, как изменить тот мировоззренческий тупик, в котором мы оказались, — сказал сопредседатель МЭФ директор Института экономики РАН Руслан Гринберг. — Поэтому на нашем форуме присутствуют не только экономисты, но и социологи, философы, политологи, у которых есть свои взгляды на экономику».
Тупиковый пейзаж
Иностранные гости форума много говорили об исчерпанности нынешней экономической парадигмы. Выдающийся ученый современности Иммануил Вал-лерстайн, профессор Йельского университета, заявил на МЭФ, что сейчас мир находится в полномасштабной депрессии и нынешний экономический кризис с высоким уровнем безработицы, падением спроса и общей неопределенностью может растянуться на десятилетия. Также он призвал не путать капитализм с рыночной экономикой и напомнил, что экономический рост сам по себе еще не обязательное условие развития, если при этом не увеличивается качество жизни людей.
Альфред Гузенбауэр, канцлер Австрии в 2007-2008 годах, отметил, что нынешние рецепты выхода из кризиса, которые предлагаются всем странам, а именно — производить больше и увеличивать положительное сальдо торгового баланса, предполагают, видимо, что мы уже должны осваивать другие планеты. Потому что характерная для классического капитализма экстерна-лизация издержек требует все большего расширения рынков. И куда же их теперь расширять, на Луну и Марс? Гузенбауэр отметил, что оптимальной альтернативой является смешанная экономика в обществе с социалдемократическими принципами. «Я понимаю, что единого рецепта для всех стран не существует. Конечно, всегда есть опасность, что социал-демократия становится патерналистской и забюрократизированной. Но если вы посмотрите на XX век, то не было ничего более успешного, чем социал-демократическое государство всеобщего благосостояния», — сказал он.
Австрийский политик согласен с Иммануилом Валлерстайном: нынешний капитализм покончил с рыночной экономикой, так как его цель — везде, где можно, уничтожить конкуренцию, установить монополию и занять место государства: «Капитализм — это не экономическая модель, а структура власти, продуцирующая неравенство». По его мнению, социальная справедливость десятилетиями была дополнением к экономическому росту и эффективности, тогда как сегодня именно она — генеральное условие экономического успеха, так как только такая модель генерирует массовый спрос. И показателем успеха надо считать не ВВП, а учитывать такие факторы, как социальная мобильность, равные возможности, гарантии занятости и среда для инноваций.
Гжегож Колодко, министр финансов Польши в1994-1997 и 2002-2003 годах, один из главных архитекторов польских экономических реформ, отметил, что нынешний кризис — это кризис не экономики, а всей жизни. Начавшись в финансовой сфере, он распространился на реальный сектор, затем в социальную сферу, породив массовые выступления и цветные революции, а теперь дошел и до политической. Продолжение неолиберальных практик, по его мнению, будет вести только к дальнейшему нарастанию хаоса и анархии в мире. «Неолиберализм — это способ повышения благосостояния богатых за счет бедных. И у него нет будущего. Но нет будущего и у госкапитализма. Нужно искать прагматический баланс в треугольнике «ценности — институты — политика». «Я несколько раз был министром финансов и могу сказать, что ценности и культурные установки играют в экономике большую роль, чем величина процентной ставки», — подчеркнул он.
Развитие для России
Открывавшие форум российские докладчики больше говорили о ситуации в России. Первый зампредседателя комитета по бюджету и налогам Госдумы РФ Оксана Дмитриева заявила, что в России действует экономика афер, и в итоге у нас не работает ни либеральная, ни социальная модель. Для либеральной в России недостаточно низкие налоги, для социальной — недостаточные социальные и инвестиционные расходы. В итоге деньги уходят в бесконечные аферы кругооборотов. «С 2011 года у нас началась политика, которую мировая история не знает — построение «профицитно-дефицитного» бюджета. При профиците мы осуществляем заимствования, причем занимаем под 7-8%, а средства нашего Стабфонда размещаем под 0,74%. Разница дает нам убыток, который ежегодно по размерам равен как раз средствам бюджета РФ на всю научную сферу», — сказала она. Оксана Дмитриева считает, что необходимо снизить налоги, снизить госзаимствования и увеличить бюджетные расходы на инвестиции и социальную сферу.
Владимир Якунин, президент ОАО «Российские железные дороги», отметил, что транспортная отрасль как индикатор экономической ситуации уже в конце 2012 года зафиксировала снижение производственной активности в стране. Дешевых денег для инфраструктурных проектов в России нет: «За рубежом мы занимаем под 2,17%, а у нас в стране не дешевле чем под 8%». Владимир Якунин убежден, что крупные инфраструктурные проекты с участием государства означают развитие и регионов России, и всей страны в целом: «Не экономика развивает инфраструктуру, а инфраструктура экономику».
Не обошли стороной и вопрос планируемой приватизации госактивов. Вице-президент РАН, председатель совета директоров ОАО НК «Роснефть» Александр Некипелов подчеркнул, что к программе приватизации необходимо относиться с осторожностью: «Если у государства нет средств на крупные госпроекты, привлечение средств за счет приватизации может быть эффективным. Также можно создать определенную инфраструктуру и затем продать ее в частный сектор, чтобы на эти средства развивать что-то в этой сфере дальше. Но просто так проводить приватизацию ради приватизации, рискуя лишиться многих куриц, «несущих золотые яйца», — это крайне странно». Академик Некипелов согласен с тем, что альтернативы рыночной экономике нет, но ее нужно гуманизировать, и на упрощенной модели «экономического человека», хотя она и пригодна для некоторых случаев, строить серьезные концепции развития общества нельзя.
Этому вопросу было посвящено выступление профессора МГУ Александра Буз-галина. Он убежден, что вместо рыночного фундаментализма с его полной коммерциализацией всего и глобальным отчуждением нужно строить «экономику для человека». Это экономика а) «свободы»: от негативной свободы частного собственника к свободе социального творчества; б) «солидарности»: не «барак» и сталинщина, а программируемое развитие в рамках общественно-государственно-частного партнер ства; в) «справедливости»: не равенство в нищете, а ограничение паразитизма и общественные гарантии реализации потенциала каждого человека. И главное — это экономика развития: не только справедливо распределять, но и по-новому созидать.
Остановить бег к обрыву
На МЭФ обсуждались не только общетеоретические вопросы экономического развития, но и вполне конкретные проблемы российской промышленности. Константин Бабкин заявил, что в России уже 22 года доминирует рыночный фундаментализм, и в результате исчезли десятки тысяч предприятий, 15 тыс. населенных пунктов, сокращается население страны, в обществе — апатия и негативные ожидания. «Этот курс ведет нас к деиндустриализации, деградации реального сектора, примитивизации структуры экономики, — сказал он. — А ведь у нас есть все для динамичного развития, не хватает лишь здравой экономической политики, которая бы повела нас вперед. Нам нужна идея созидания и развития».
Развитие промышленности обсуждали на МЭФ и представители государства. Это были Сергей Глазьев, советник президента РФ, и Андрей Клепач, заместитель министра экономического развития РФ.
Сергей Глазьев отметил, что руководство страны — и президент, и премьер — однозначно и многократно говорили о том, что нужна новая индустриализация: «Вариант сырьевой модели у нас не рассматривается нигде на уровне руководства страны». В то же время, чтобы выйти на траекторию опережающего развития, требуются гигантские инвестиции, и здесь колоссально возрастает роль государства. Необходимо изменить кредитноде-нежную политику, перейти на внутренние источники кредитования экономики, реформировать налоговую систему. «Надо, чтобы банки гонялись за предприятиями, а не наоборот. И выдавая кредит предприятию, они потом получали возможность рефинансирования», — пояснил Сергей Глазьев. Скатывание же в сырьевую модель будет означать деградацию социальной инфраструктуры вслед за промышленностью и падение уровня жизни всех россиян.
Андрей Клепач подтвердил, что иллюзий и бесконечных надежд на сырьевой сектор нет. Правительство понимает, что доля нефтегазового комплекса в экономике будет падать. И в силу того, что объемы нельзя нарастить, и в силу того, что мировые цены будут относительно стабильны. Если сейчас нефтегазовый комплекс где-то 20-21% ВВП, то к 2020 году, скорее всего, будет от 15% до 17%. В то же время представитель МЭР убежден, что российская промышленность развивается, так на 10% растет в среднем ежегодно, например, автопром.
Не столь оптимистичны были представители реального бизнеса. Дмитрий Стрежнев, генеральный директор МХК «Еврохим», считает, что позитивная конъюнктура 2000-х закончилась и сейчас для промышленного развития в России неудовлетворительные условия. Кредитноденежную политику в стране он, как и многие другие участники, назвал «абсолютно ненормальной». «В России деньги стоят 12-15% годовых. Я работаю в компании, которая работает в мире, и мы занимаем не дороже 3%. В России дорогая энергия, дорогой транспорт и высокие налоги». Он уверен, что нелепо говорить о нашей конкурентоспособности на мировом рынке, когда для отечественных производителей цена на энергию выше, чем в Америке. «Необходимо сделать то, о чем говорят промышленники: сделать у нас нормальные цены на все первичные ресурсы, на металлы, сделать публичным рынок зерна, сделать нормальные налоги, нормальные процентные ставки. В таком случае в Россию приедет треть европейской промышленности», — заключил бизнесмен.
Резким было выступление директора Института проблем глобализации Михаила Делягина. Не стоит иметь иллюзий, считает он, относительно целей российской экономической политики — она направлена на «переработку ресурсов и населения» в личное богатство определенной «тусовки». По его мнению, если президент хочет остановить этот «бег стаи леммингов к обрыву», то для этого ему надо «одну половину этих леммингов съесть, а другую — заставить работать».
Альтернативы есть
По итогам четырех пленарных дискуссионных панелей, восьми секций (пленарных конференций) и «круглых столов» (их было около тридцати) участникам МЭФ были представлены практические выводы и рекомендации, которые организаторы планируют передать в правительство и соответствующие министерства. Большинство экономистов МЭФ, включая и зарубежных экспертов, высказались однозначно — государство может и должно осуществлять активное вмешательство в экономику в форме активной промышленной политики, селективного регулирования, поддержки стратегических инвестиционных проектов, развития форм государственно-частно-общественного партнерства. Доля госрасходов в ВВП должна, как в странах со сбалансированной экономикой смешанного типа, достигнуть 50%. Государство должно поддерживать настоящий креативный класс — не спекулянтов на бирже, а учителя, рабочего, неравнодушных граждан, готовых участвовать в жизни своих муниципалитетов и регионов.
Предложения в налоговой и финансовой сфере — ряд мер, которые должны переориентировать эти сферы на стимулирование реального сектора. Так, эксперты МЭФ предложили тяжесть налогообложения перенести с производства на физических лиц и полное изъятие природной ренты, налоги с производства собирать по месту реального размещения этого производства, ввести прогрессивную налоговую шкалу, но «не душащую средний класс», то есть когда прогрессия начинается с 250 тыс. рублей в месяц. Упростить процедуры налоговой отчетности, отказаться от регрессии в сборе соцплатежей, что позволит снизить их ставки для большинства производств. Перед Центробанком должны быть поставлены четкие задачи: создавать условия для работы реального сектора, рационально использовать международные резервы, в том числе валюты потенциальных союзников, а не противников. Правительство должно отказаться от борьбы с инфляцией как самоцели.
В промышленном секторе эксперты МЭФ отметили уже начавшиеся негативные эффекты от вступления в ВТО — в январе промпроизводство упало на 1%, импорт вырос на 7%, а экспорт сократился на 5%. Звучали на форуме и радикальные предложения — просто выйти из ВТО. В любом случае для развития промышленности сегодня необходимо снижение кредитных ставок до 5%, снижение внутренних цен на газ, электроэнергию, топливо, снижение налогов, меры поддержки экспорта и госпрограммы подготовки инженерных кадров.
В сфере ТЭК выводы МЭФ таковы: в мире идет революция добычи углеводородов, и нынешние цены не сохранятся. К тому же у нас сложилась неэффективная система управления ТЭК — для развития экономики внутри страны эта отрасль должна быть малорентабельной, иначе она «вымывает» прибыль у реального сектора.
Подводя итоги двух дней работы МЭФ, Руслан Гринберг отметил, что пока в России существуют чудовищные перекосы соотношения реального и финансового сектора, примитивная экспортная структура. И все это нуждается в исправлении. «Нас всех объединяет озабоченность судьбой страны», — сказал он. Важно, что МЭФ объединил в этом стремлении очень разных людей с разными политическими взглядами, разными мировоззрениями, ученых-теоретиков и бизнесменов-практиков. Голос тех, кто требует альтернатив нынешней тупиковой экономической политике, звучит все громче, и в этом хоре слышны уже практически все социальные группы, за исключением, конечно, прямых выгодо-получателей от неолиберальных моделей. Альтернатив от России ждут и соседи. Как сказала одна из зарубежных экспертов Форума: «Вы не представляете себе, какую роль для всего мира сыграют позитивные изменения в России, если они произойдут».
Форум здравомыслящих
Ученые и национально ориентированный бизнес требуют новой экономической политики для РоссииОТ РЕДАКЦИИ. Случилось странное. Отечественные СМИ от чего-то не смогли выдать в эфир сколь-нибудь адекватный обзор такого редкого по содержательности события как Московский экономический форум. Вместо широкого цитирования и обсуждения экспертных оценок и рекомендаций, лишь тихо прошелестели пара фраз от организаторов и VIPов. Телеканалы, хоть и прислали несколько съемочных групп, но никаких заметных репортажей из снятого не сложилось. Версий две. Либо наши медиа утрачивают профессиональную способность распознавать значимые темы в мутномпотоке «новостей», либо за этим красноречивым молчанием мы наблюдаем «перепуг», исходящий явно не от самих медийщиков (им обычно до лампочки), а от неких влиятельных «коллегий», для которых представленная форумом программная аналитика несет реальную опасность. И, коль скоро форум был экономическим, мы можем судить о том, насколько либерально действуют сторонники либеральной экономической модели, используя свой остаточный вес в общении с «независимыми» информационными ресурсами. Выше этих «влияний» оказался еженедельный журнал «Однако», по согласованию с которым мы повторяем здесь обзорную статью (из №11 (160)) о форуме.
Маринэ Восканян
В столице прошел Московский экономический форум (МЭФ), собравший на площадке МГУ им. М. В. Ломоносова полторы тысячи участников, в том числе известных ученых, политиков, бизнесменов и экспертов из России и зарубежных стран. Всех их объединило одно — уверенность в существовании стратегий, альтернативных нынешней
однобокой неолиберальной риторике как в мире, так и в России.
Миром правят идеи
У неолиберальной экономической модели в России всегда были противники. В течение двадцати постсоветских лет многие политики и экономисты, представители науки и культуры говорили об ущербности разрушающей и человека, и общество модели дикого капитализма в России. Поборники этой модели часто называют Россию тоталитарной страной. Однако если что-то и было эти два десятилетия в России диктатурой, то это была диктатура неолиберального дискурса. Все несогласные объявлялись маргиналами, необразованными и отставшими от жизни реваншистами, или попросту лузерами, не успевшими встроиться в новую среду живительной рыночной конкуренции. И неважно, был ли это университетский профессор, директор завода или политический деятель.
Мировой кризис сильно ослабил позиции рыночного фундаментализма во всем мире. И в России мы наблюдаем важный и интересный процесс, когда о тупиковости неолиберального пути говорят уже не только некие условные «патриотические силы», а вполне институционализированные представители серьезных научных учреждений, бизнес и предпринимательское сообщество, представители ведущих политических партий. Даже представители либерального лагеря сегодня все чаще констатируют факт неуспешности либерального реформирования страны, хотя и в терминах «допущенных ошибок», а не катастрофы.
Тот факт, что основными соорганизаторами МЭФ выступили МГУ, Институт экономики РАН и президент Промышленного союза «Новое Содру жество» предприниматель Константин Бабкин, позволяет сделать вывод, что академическое сообщество так же, как и национально ориентированный бизнес, открыто требует изменения экономической политики. И с каждым днем все сложнее списывать эти требования на очередные заклинания «замшелых реакционеров».
Форум собрал рекордное количество участников — почти втрое больше, чем планировали организаторы. В залах и аудиториях, где проходили секции и семинары, не хватало мест для всех желающих. Примечательно и то, что МЭФ объединил представителей весьма разной политической и мировоззренческой ориентации.
Обычно экономические фо ру мы посвящены проблемам инвестклимата, заключению сделок и в целом имеют бизнес-ори ента цию. Символично, что Московский экономический форум имеет принципиальное отличие. На Западе типичной чертой русского характера считается тяга к философствованиям и поискам каких-то метафизических оснований у простых, казалось бы, вещей. Вот и на МЭФ, будто в подтверждение, обсуждались не только и не столько конкретные экономические механизмы, сколько модели человека и общества, которые лежат в основе того или иного экономического решения. «Любые политики, сознательно или несознательно, руководствуются теми или иными идеями. Миром правят идеи. И мы хотим обменяться мнениями по мировоззренческим основам экономики, как изменить тот мировоззренческий тупик, в котором мы оказались, — сказал сопредседатель МЭФ директор Института экономики РАН Руслан Гринберг. — Поэтому на нашем форуме присутствуют не только экономисты, но и социологи, философы, политологи, у которых есть свои взгляды на экономику».
Тупиковый пейзаж
Иностранные гости форума много говорили об исчерпанности нынешней экономической парадигмы. Выдающийся ученый современности Иммануил Вал-лерстайн, профессор Йельского университета, заявил на МЭФ, что сейчас мир находится в полномасштабной депрессии и нынешний экономический кризис с высоким уровнем безработицы, падением спроса и общей неопределенностью может растянуться на десятилетия. Также он призвал не путать капитализм с рыночной экономикой и напомнил, что экономический рост сам по себе еще не обязательное условие развития, если при этом не увеличивается качество жизни людей.
Альфред Гузенбауэр, канцлер Австрии в 2007-2008 годах, отметил, что нынешние рецепты выхода из кризиса, которые предлагаются всем странам, а именно — производить больше и увеличивать положительное сальдо торгового баланса, предполагают, видимо, что мы уже должны осваивать другие планеты. Потому что характерная для классического капитализма экстерна-лизация издержек требует все большего расширения рынков. И куда же их теперь расширять, на Луну и Марс? Гузенбауэр отметил, что оптимальной альтернативой является смешанная экономика в обществе с социалдемократическими принципами. «Я понимаю, что единого рецепта для всех стран не существует. Конечно, всегда есть опасность, что социал-демократия становится патерналистской и забюрократизированной. Но если вы посмотрите на XX век, то не было ничего более успешного, чем социал-демократическое государство всеобщего благосостояния», — сказал он.
Австрийский политик согласен с Иммануилом Валлерстайном: нынешний капитализм покончил с рыночной экономикой, так как его цель — везде, где можно, уничтожить конкуренцию, установить монополию и занять место государства: «Капитализм — это не экономическая модель, а структура власти, продуцирующая неравенство». По его мнению, социальная справедливость десятилетиями была дополнением к экономическому росту и эффективности, тогда как сегодня именно она — генеральное условие экономического успеха, так как только такая модель генерирует массовый спрос. И показателем успеха надо считать не ВВП, а учитывать такие факторы, как социальная мобильность, равные возможности, гарантии занятости и среда для инноваций.
Гжегож Колодко, министр финансов Польши в1994-1997 и 2002-2003 годах, один из главных архитекторов польских экономических реформ, отметил, что нынешний кризис — это кризис не экономики, а всей жизни. Начавшись в финансовой сфере, он распространился на реальный сектор, затем в социальную сферу, породив массовые выступления и цветные революции, а теперь дошел и до политической. Продолжение неолиберальных практик, по его мнению, будет вести только к дальнейшему нарастанию хаоса и анархии в мире. «Неолиберализм — это способ повышения благосостояния богатых за счет бедных. И у него нет будущего. Но нет будущего и у госкапитализма. Нужно искать прагматический баланс в треугольнике «ценности — институты — политика». «Я несколько раз был министром финансов и могу сказать, что ценности и культурные установки играют в экономике большую роль, чем величина процентной ставки», — подчеркнул он.
Развитие для России
Открывавшие форум российские докладчики больше говорили о ситуации в России. Первый зампредседателя комитета по бюджету и налогам Госдумы РФ Оксана Дмитриева заявила, что в России действует экономика афер, и в итоге у нас не работает ни либеральная, ни социальная модель. Для либеральной в России недостаточно низкие налоги, для социальной — недостаточные социальные и инвестиционные расходы. В итоге деньги уходят в бесконечные аферы кругооборотов. «С 2011 года у нас началась политика, которую мировая история не знает — построение «профицитно-дефицитного» бюджета. При профиците мы осуществляем заимствования, причем занимаем под 7-8%, а средства нашего Стабфонда размещаем под 0,74%. Разница дает нам убыток, который ежегодно по размерам равен как раз средствам бюджета РФ на всю научную сферу», — сказала она. Оксана Дмитриева считает, что необходимо снизить налоги, снизить госзаимствования и увеличить бюджетные расходы на инвестиции и социальную сферу.
Владимир Якунин, президент ОАО «Российские железные дороги», отметил, что транспортная отрасль как индикатор экономической ситуации уже в конце 2012 года зафиксировала снижение производственной активности в стране. Дешевых денег для инфраструктурных проектов в России нет: «За рубежом мы занимаем под 2,17%, а у нас в стране не дешевле чем под 8%». Владимир Якунин убежден, что крупные инфраструктурные проекты с участием государства означают развитие и регионов России, и всей страны в целом: «Не экономика развивает инфраструктуру, а инфраструктура экономику».
Не обошли стороной и вопрос планируемой приватизации госактивов. Вице-президент РАН, председатель совета директоров ОАО НК «Роснефть» Александр Некипелов подчеркнул, что к программе приватизации необходимо относиться с осторожностью: «Если у государства нет средств на крупные госпроекты, привлечение средств за счет приватизации может быть эффективным. Также можно создать определенную инфраструктуру и затем продать ее в частный сектор, чтобы на эти средства развивать что-то в этой сфере дальше. Но просто так проводить приватизацию ради приватизации, рискуя лишиться многих куриц, «несущих золотые яйца», — это крайне странно». Академик Некипелов согласен с тем, что альтернативы рыночной экономике нет, но ее нужно гуманизировать, и на упрощенной модели «экономического человека», хотя она и пригодна для некоторых случаев, строить серьезные концепции развития общества нельзя.
Этому вопросу было посвящено выступление профессора МГУ Александра Буз-галина. Он убежден, что вместо рыночного фундаментализма с его полной коммерциализацией всего и глобальным отчуждением нужно строить «экономику для человека». Это экономика а) «свободы»: от негативной свободы частного собственника к свободе социального творчества; б) «солидарности»: не «барак» и сталинщина, а программируемое развитие в рамках общественно-государственно-частного партнер ства; в) «справедливости»: не равенство в нищете, а ограничение паразитизма и общественные гарантии реализации потенциала каждого человека. И главное — это экономика развития: не только справедливо распределять, но и по-новому созидать.
Остановить бег к обрыву
На МЭФ обсуждались не только общетеоретические вопросы экономического развития, но и вполне конкретные проблемы российской промышленности. Константин Бабкин заявил, что в России уже 22 года доминирует рыночный фундаментализм, и в результате исчезли десятки тысяч предприятий, 15 тыс. населенных пунктов, сокращается население страны, в обществе — апатия и негативные ожидания. «Этот курс ведет нас к деиндустриализации, деградации реального сектора, примитивизации структуры экономики, — сказал он. — А ведь у нас есть все для динамичного развития, не хватает лишь здравой экономической политики, которая бы повела нас вперед. Нам нужна идея созидания и развития».
Развитие промышленности обсуждали на МЭФ и представители государства. Это были Сергей Глазьев, советник президента РФ, и Андрей Клепач, заместитель министра экономического развития РФ.
Сергей Глазьев отметил, что руководство страны — и президент, и премьер — однозначно и многократно говорили о том, что нужна новая индустриализация: «Вариант сырьевой модели у нас не рассматривается нигде на уровне руководства страны». В то же время, чтобы выйти на траекторию опережающего развития, требуются гигантские инвестиции, и здесь колоссально возрастает роль государства. Необходимо изменить кредитноде-нежную политику, перейти на внутренние источники кредитования экономики, реформировать налоговую систему. «Надо, чтобы банки гонялись за предприятиями, а не наоборот. И выдавая кредит предприятию, они потом получали возможность рефинансирования», — пояснил Сергей Глазьев. Скатывание же в сырьевую модель будет означать деградацию социальной инфраструктуры вслед за промышленностью и падение уровня жизни всех россиян.
Андрей Клепач подтвердил, что иллюзий и бесконечных надежд на сырьевой сектор нет. Правительство понимает, что доля нефтегазового комплекса в экономике будет падать. И в силу того, что объемы нельзя нарастить, и в силу того, что мировые цены будут относительно стабильны. Если сейчас нефтегазовый комплекс где-то 20-21% ВВП, то к 2020 году, скорее всего, будет от 15% до 17%. В то же время представитель МЭР убежден, что российская промышленность развивается, так на 10% растет в среднем ежегодно, например, автопром.
Не столь оптимистичны были представители реального бизнеса. Дмитрий Стрежнев, генеральный директор МХК «Еврохим», считает, что позитивная конъюнктура 2000-х закончилась и сейчас для промышленного развития в России неудовлетворительные условия. Кредитноденежную политику в стране он, как и многие другие участники, назвал «абсолютно ненормальной». «В России деньги стоят 12-15% годовых. Я работаю в компании, которая работает в мире, и мы занимаем не дороже 3%. В России дорогая энергия, дорогой транспорт и высокие налоги». Он уверен, что нелепо говорить о нашей конкурентоспособности на мировом рынке, когда для отечественных производителей цена на энергию выше, чем в Америке. «Необходимо сделать то, о чем говорят промышленники: сделать у нас нормальные цены на все первичные ресурсы, на металлы, сделать публичным рынок зерна, сделать нормальные налоги, нормальные процентные ставки. В таком случае в Россию приедет треть европейской промышленности», — заключил бизнесмен.
Резким было выступление директора Института проблем глобализации Михаила Делягина. Не стоит иметь иллюзий, считает он, относительно целей российской экономической политики — она направлена на «переработку ресурсов и населения» в личное богатство определенной «тусовки». По его мнению, если президент хочет остановить этот «бег стаи леммингов к обрыву», то для этого ему надо «одну половину этих леммингов съесть, а другую — заставить работать».
Альтернативы есть
По итогам четырех пленарных дискуссионных панелей, восьми секций (пленарных конференций) и «круглых столов» (их было около тридцати) участникам МЭФ были представлены практические выводы и рекомендации, которые организаторы планируют передать в правительство и соответствующие министерства. Большинство экономистов МЭФ, включая и зарубежных экспертов, высказались однозначно — государство может и должно осуществлять активное вмешательство в экономику в форме активной промышленной политики, селективного регулирования, поддержки стратегических инвестиционных проектов, развития форм государственно-частно-общественного партнерства. Доля госрасходов в ВВП должна, как в странах со сбалансированной экономикой смешанного типа, достигнуть 50%. Государство должно поддерживать настоящий креативный класс — не спекулянтов на бирже, а учителя, рабочего, неравнодушных граждан, готовых участвовать в жизни своих муниципалитетов и регионов.
Предложения в налоговой и финансовой сфере — ряд мер, которые должны переориентировать эти сферы на стимулирование реального сектора. Так, эксперты МЭФ предложили тяжесть налогообложения перенести с производства на физических лиц и полное изъятие природной ренты, налоги с производства собирать по месту реального размещения этого производства, ввести прогрессивную налоговую шкалу, но «не душащую средний класс», то есть когда прогрессия начинается с 250 тыс. рублей в месяц. Упростить процедуры налоговой отчетности, отказаться от регрессии в сборе соцплатежей, что позволит снизить их ставки для большинства производств. Перед Центробанком должны быть поставлены четкие задачи: создавать условия для работы реального сектора, рационально использовать международные резервы, в том числе валюты потенциальных союзников, а не противников. Правительство должно отказаться от борьбы с инфляцией как самоцели.
В промышленном секторе эксперты МЭФ отметили уже начавшиеся негативные эффекты от вступления в ВТО — в январе промпроизводство упало на 1%, импорт вырос на 7%, а экспорт сократился на 5%. Звучали на форуме и радикальные предложения — просто выйти из ВТО. В любом случае для развития промышленности сегодня необходимо снижение кредитных ставок до 5%, снижение внутренних цен на газ, электроэнергию, топливо, снижение налогов, меры поддержки экспорта и госпрограммы подготовки инженерных кадров.
В сфере ТЭК выводы МЭФ таковы: в мире идет революция добычи углеводородов, и нынешние цены не сохранятся. К тому же у нас сложилась неэффективная система управления ТЭК — для развития экономики внутри страны эта отрасль должна быть малорентабельной, иначе она «вымывает» прибыль у реального сектора.
Подводя итоги двух дней работы МЭФ, Руслан Гринберг отметил, что пока в России существуют чудовищные перекосы соотношения реального и финансового сектора, примитивная экспортная структура. И все это нуждается в исправлении. «Нас всех объединяет озабоченность судьбой страны», — сказал он. Важно, что МЭФ объединил в этом стремлении очень разных людей с разными политическими взглядами, разными мировоззрениями, ученых-теоретиков и бизнесменов-практиков. Голос тех, кто требует альтернатив нынешней тупиковой экономической политике, звучит все громче, и в этом хоре слышны уже практически все социальные группы, за исключением, конечно, прямых выгодо-получателей от неолиберальных моделей. Альтернатив от России ждут и соседи. Как сказала одна из зарубежных экспертов Форума: «Вы не представляете себе, какую роль для всего мира сыграют позитивные изменения в России, если они произойдут».
Рубрики
Подписаться на новости